Неточные совпадения
Так облачный эффект, причудливо построенный солнечными лучами,
проникает в симметрическую обстановку казенного здания, лишая ее банальных достоинств; глаз видит и не узнает
помещения: таинственные оттенки света среди убожества творят ослепительную гармонию.
Петруха отвёл дяде Терентию новое
помещение — маленькую комнатку за буфетом.
В неё сквозь тонкую переборку, заклеенную зелёными обоями,
проникали все звуки из трактира, и запах водки, и табачный дым.
В ней было чисто, сухо, но хуже, чем
в подвале. Окно упиралось
в серую стену сарая; стена загораживала небо, солнце, звёзды, а из окошка подвала всё это можно было видеть, встав пред ним на колени…
Очевидно было, что устранение моих денег из первоначального их
помещения не прошло ему даром и что
в его жизнь
проникло новое начало, дотоле совершенно ей чуждое. Это начало — всегдашнее, никогда не оставляющее, человека, совершившего рискованное предприятие по присвоению чужой собственности, опасение, что вот-вот сейчас все кончится, соединенное с чувством унизительнейшей зависимости вот от этого самого Гаврюшки, который
в эту минуту
в такой нахальной позе стоял перед ним.
Дневальный — Лука Меркулов — только что «заступил на смену». До двух часов пополуночи он должен не спать, ходить по казарме
в шинели,
в шапке и со штыком на боку и следить за порядком: за тем, чтобы не было покраж, чтобы люди не выбегали на двор раздетыми, чтобы
в помещение не
проникали посторонние лица.
В случае посещения начальства он обязан рапортовать о благополучии и о всем происшедшем.
Обширная камера под низко нависшим потолком… Свет
проникает днем сквозь небольшие люки, которые выделяются на темном фоне, точно два ряда светлых пуговиц, все меньше и меньше, теряясь на закругленных боках пароходного корпуса.
В середине трюма оставлен проход вроде коридора; чугунные столбы и железная решетка отделяют этот коридор от
помещения с нарами для арестантов.
В проходе, опершись на ружья, стоят конвойные часовые. По вечерам тут же печально вытянутою линией тускло горят фонари.
И вся обширная квартира
в доме Краевского на Литейной совсем не смотрела редакцией или
помещением кабинетного человека или писателя, ушедшего
в книги,
в коллекции,
в собирание каких-нибудь предметов искусства.
В бильярдной одну зиму стоял и стол секретаря редакции.
В кабинет Некрасова сотрудники
проникали в одиночку; никаких общих собраний, бесед или редакционных вечеринок никогда не бывало.
Помещение было очень опрятное и уютное: мебель заново обитая светлым ситцем, такая же перегородка, за которой виднелась пышная постель с несколькими подушками
в белоснежных наволочках. Все это, освещенное солнцем, лучи которого
проникали в открытые окна, придавало комнате веселый вид и производило приятное впечатление укромного уголка.
Хрущев вскоре достиг своего убежища — барки, вошел
в каюту. Лунный свет слабо
проникал в замерзшее маленькое окошко и освещал убогое
помещение. Соломы
в углу, служившей постелью, было довольно много — Василий Васильевич собрал ее
в других частях барки, было даже несколько незатейливой глиняной посуды, кружка, горшки, словом, каюта, за эти проведенные
в ней несчастным молодым человеком дни, приобрела некоторый вид домовитости.